О титанах

Итак, титаны. У эллинов – порождения Урана и Геи, в «Розе Мира» - одно из падших человечеств Шаданакара. Напомню, что титаны не были изобретены греко-римлянами: о смене нескольких поколений богов повествуют и другие мифологии, например, вавилонская. Титаны «Розы Мира» - лишь термин для обозначения конкретного человечества и в общем не тождественны титанам античной мифологии.

Могли ли греко-римляне понять откровение о титанах так, как его понял Даниил Андреев? Даже в отношении вполне земных, историческх коллизий у них не было такого понятия, как «исчезнувший народ», «исчезнувшая культура». Старшие народы перерождались в младших, материальные остатки, которые не вписывались в рамки ни одной из существующих культур относились к созданиям богов. Не могли эллины и помыслить о целом человечестве, исчезнувшем с лица того иноматериального слоя, в котором оно обитало.

Почему же титаны столь важны метаисторически для древних метакультур? Рискну предположить, что на заре метаистории нашего человечества для построения метакультур ему требовались по-настоящему «опытные» души, которых в нем самом еще не было. На взращивание собственных гигантов духа уходили бы столетия, поэтому демиургам не оставалось ничего кроме как ценой неимоверных, но кратковременных усилий вырывать из страдалищ бывших титанов и поднимать их на восходящий путь. Эта, если так можно выразиться, «технология», оказалась для ГРМ очень успешной. Бывшие титаны проживали в Энрофе незаметную, но в нравственном отношении чистую жизнь и быстро поднимались по мирам просветления в затомисы, где их ждало основное долженствование.

Один из примеров применения этой «технологии» мы уже видели раньше. Прометей был освобожден из демонического плена Гераклом и в последствии стал основателем Олимпа. Случилось это в так называемую темную эпоху, когда крито-микенские очаги были затушены дорийским нашествием, а новые, эллинские еще не разгорелись. Жару придал им огонь Прометея. После этого множество титанических душ влились в непрекращающееся и по сей день олимпийское творчество.

Кстати говоря, в «Розе Мира» титаны бесполы. Воплощаясь в человечестве, они, очевидно, должны были принимать пол. Отнюдь не все из них были мужчинами подобно известным из «Розы Мира» бывшим титанам.

Например та, что была известна эллинам под именем Мнемосины заняла на Олимпе очень почетное место: она способствовала установлению связи с девятью сестрами из человечества даймонов, музами. Эти сестры несли особую, надметакультурную миссию, вдохновляя, тем не менее, именно эллинских поэтов, художников, философов. Отсюда такое трепетное отношение греко-римлян к творческой способности человека, отсюда непреходящая ценность эллинского искусства.

Время от времени Мнемосина встречала этих сестер на Олимпе, где они воплощались в особом храме. Каждый из братьев синклита имел возможность приобщиться к их лучезарному вдохновляющему сиянию. Это были настоящие праздники небожителей. Ибо столь велика потребность в ГРМ в поднятии на новый уровень искусств, что не только художники в Энрофе, но и художники Олимпа должны были быть вдохновляемы свыше.

Надо сказать, что эллинов и римлян вдохновляли не только музы. Были при них и даймоны мужественной природы. Однако только музы, только те девять сестер имели столь непосредственную связь с затомисом.

По дому Зевса пройдет он — все боги и те затрепещут.

С кресел своих повскакавши, стоят они в страхе, когда он

Ближе подступит и лук свой блестящий натягивать станет.

Только Лето остается близ молнелюбивого Зевса!

Лук распускает богиня и крышкой колчан закрывает,

С Фебовых плеч многомощных оружье снимает руками

И на колок золотой на столбе близ седалища Зевса

Вешает лук и колчан; Аполлона же в кресло сажает.

В чаше ему золотой, дорогого приветствуя сына,

Нектар отец подает. И тогда божества остальные

Тоже садятся по креслам. И сердце Лето веселится,

Радуясь, что родила луконосного, мощного сына.

(Гомеровский гимн к Аполлону Делосскому, 2-13)

Так представлялось эллину явление демиурга на Олимпе. Аполлон - безусловно богорожденная монада. Ему не требовалось ни отца, ни матери, чтобы войти в затомис. Другая титанида,  Лето, стала хранительницей его святилища в этой небесной стране. При ее мистическом посредстве великий демиург являлся братьям греко-римского синклита.

Фемида. От нее – все светлое в эллинских и римских законодательных установлениях: от отмены рабства за долги до юридической максимы о том, что в экстренных обстоятельствах цель оправдывает средства. От нее же особое почтение греко-римлян к законности, незыблемость и ценность и в наши просвященные дни римского права.

И наконец, Гелиос. На заре Олимпа он особо покровительствовал жителям Родоса, которые отблагодарили его колоссальной статуей. Затем он стал одним из сильнейших человекодухов Олимпа, проводником демиургической воли. Его преданность Аполлону была столь сильной, что изображения Гелиоса и Аполлона классической эпохи едва ли можно различить. Правда, уже в эллинистическую эпоху его миссия на Олимпе была окончена, и он вступил на путь дальнейшего восхождения. Потому родосцам и было предписано Дельфийским оракулом не восстанавливать Колосса.

Эти пять бывших титанов стали столпами Олимпа. Наверняка их было больше: сотни, может тысячи. Но имена их не донесли до нас даже мифы. По-видимому, особую роль сыграл главный из титанов античной мифологии, Крон, но к этому моменту мы еще вернемся отдельно.